Главная/Статьи/Время первого

Время первого

«Почему у него два имени?», – интересуется гостья из Санкт-Петербурга, вчитываясь в табличку у памятника герою очередных «Прогулок по старому Иркутску». Хотя и многие местные жители наверняка удивятся, узнав, что первый избранный губернатор Иркутской области Юрий Абрамович Ножиков, родившийся в Ленинграде 17 февраля 1934 года, первые несколько лет жизни был Юрием Леонидовичем Ченом. И этот изгиб его биографии – след непростой российской истории XX века.

Ленинградское дело

 «В конце восьмидесятых Юрий Абрамович задался целью выяснить, кто его отец, – начинает рассказ Юрий Курин. – И тогда вскрылась история, с одной стороны, героическая – его отец был разведчиком, награждённым высокими боевыми наградами советского государства, а с другой – трагическая, так как тогдашняя власть обошлась с ним несправедливо». Родным Чен Кин Сана, которого по-русски называли Леонидом, сообщили версию, не подтверждённую никакими справками и документами: умер от туберкулёза.

На деле же после расстрела разведчика последовал арест его жены Татьяны Семёновны. «Так я теперь понимаю, – вспоминал Ножиков в автобиографии. – Потому что меня вдруг отвезли в детский дом в Пушкино (тогда Детское Село). Я ждал-ждал мать, и через два месяца она появилась. Вроде бы болела. Но я этому не верю». Отчасти у этой истории счастливый конец: через два года Татьяна Чен вышла замуж за ленинградского рабочего Абрама Ножикова. Свою фамилию он дал не только жене, но и пасынку, добавив при этом отчество.

Отчасти счастливой эту историю можно считать потому, что на дворе был 1939 год. Абрам Ножиков отправился на Советско-финскую войну. С неё он благополучно вернулся. Но последовала Великая Отечественная и наступление немцев на Ленинград. Абрама Моисеевича призвали в часть, которая сначала изо всех сил старалась сдержать нацистов, а после прорвать блокаду. Одна из попыток – Мурманская наступательная операция Карельского и Северного фронтов в апреле-мае 1942 года закончилась неудачей. Абрам Ножиков погиб 2 мая. В строке из донесения о безвозвратных потерях – никаких подробностей, лишь адрес жены, чтобы сообщить ей печальное известие: Ленинград, улица Макарова (на деле – проспект Майорова, которому в 1991 году вернули историческое название – Вознесенский проспект), дом 37 квартира 35.

Вряд ли на второй год войны там можно было кого-то застать: Татьяна Семёновна ушла на фронт медсестрой, её сына эвакуировали из осаждённого города. «Привезли нас в Ярославль, на станцию Некоуз, – вспоминал он полвека с лишним спустя. – Там я пошел в школу. Тогда принимали с восьми лет, мне было семь, но я упросил. Мне хотелось учиться, немного уже читал, был я повыше сверстников, и меня взяли. Через полтора месяца школу закрыли: немцы бомбили Ярославль и нашу станцию. В общем, погрузили нас в Ярославле на пароход и отправили вниз по Волге. А в Сызрани пересадили в теплушки – дальше, в Молотовскую (теперь Пермскую) область, на Урал. На станции посадили на телеги и привезли в деревню Меча, там был интернат».

«Надо действовать осмотрительней»

 Там его и нашла Татьяна Семёновна, демобилизованная из-за ранения в 1944 году. Ножиковы после войны вернулись на её родину, в Иваново. Рискнём предположить, что именно это предопределило карьеру Юрия Абрамовича. «В пятидесятые энергетика в стране бурно развивалась, студентам энергетических вузов платили самую высокую стипендию, – отмечает Курин. – Мама Ножикова исходила из того, что поступать в Москве или Ленинграде опасно, учитывая прошлое её первого мужа и её самой». В таких условиях выбор был очевидным – Ивановский энергетический институт. В него Ножиков поступил без проблем, блестяще учился и закончил с отличием. «Его упорный волевой характер проявился и здесь, – добавляет Юрий Геннадьевич. – Когда он впервые оказался на студенческой практике, оказалось, что он должен не только уметь читать чертежи и понимать энергетику как инженер, но и бегать по высокоэтажным конструкциям электростанции как монтажник. У него были проблемы с вестибулярным аппаратом, кружилась голова, но он себя заставил и к концу практики бегал по этим стапелям лучше бригадиров монтажных бригад».

После окончания института из трёх основных энергетических специальностей – "эксплуатация", "проектирование" и "монтаж" – Ножиков тяготел к двум последним. Объяснение простое: «В эксплуатации знания высокие, но работа монотонная. Пришёл на смену, смотри на приборы, наблюдай… Проектирование – более творческое, интересное дело». Выбирать обладатель красного диплома мог не только отрасль, но и место работы. Благо, предложений было немало: Свердловск, Иркутск, Хабаровск. Выбор пал на трест «Уралэнергмонтаж». Первый объект – Южно-Уральская ГРЭС, на которой пускали очередные гидроагрегаты. Первое назначение – мастер на монтаже турбины.

«Я вышел на работу 1 августа, а в конце сентября уже поругался с начальником управления, – писал Ножиков в автобиографии. – Я пришёл к нему, выложил все, что думаю, сказал, что мои знания неправильно используют. Он ответил, что я в этом деле ни черта не разбираюсь и суюсь, куда не надо. Я сказал, что разбираюсь, в институте был отличником и знаю что к чему. В общем, начали тихо, потом, слово за слово, перешли на крик. Мне было двадцать два, ему – за сорок, да ещё начальник. Мне это все нипочем, взвинтился до предела, заявляю: «Ноги моей больше здесь не будет, еду докладывать министру!». Конечно, до главы руководителя Министерства электростанций СССР молодого специалиста не допустили. Более того, в профильном главке пригрозили, что лишат диплома, если не вернётся к работе. Последовал приезд в Южноуральск и назначение на стройку Троицкой ГРЭС. «Я получил по башке, но меня это не прибило, и, – констатировал Юрий Абрамович, – понял только: нельзя так – в лобовую атаку. Надо действовать осмотрительней».

«Он был настоящим производственником»

 Директор «Братскгэсстроя» Анатолий Закопырин, которого на этом посту Ножиков сменил в 1984 году, вспоминал, что тому в легендарном тресте дали прозвище «Чичерин». В честь наркома иностранных дел СССР «за умение вести субподрядную дипломатию». Путь к этому не был прост и короток. Как и дорога на восток, в Иркутскую область в шестидесятых Ножиков успел поработать в Магнитогорске и Челябинске, Среднеуральске и Свердловске. «Он последовательно прошёл производственный путь, – подчёркивает Курин. – Был прорабом, мастером, инженером, главным инженером, начальником монтажного управления. То есть не был человеком, который где-то в каких-то кабинетах за счёт правильного перекладывания бумажек и угодливых отношений с руководителями делал карьеру. Он был настоящим производственником».

В Министерстве энергетики и электрификации СССР это заметили и в начале 1970 года, когда Юрию Абрамовичу было 35 лет, назначили его управляющим трестом «Востокэнергомонтаж». Предприятием, пусть и уступавшим по своим масштабам «Братскгэсстрою» (третьему в мире строю после социалистического и коммунистического, как шутили в то время), но, тем менее, создавшим значительную часть промышленности и тепловой энергетики Восточной Сибири. Перечень объектов, в строительстве которых трест участвовал при Ножикове, говорит сам за себя: Усть-Илимский ЛПК, Гусиноозёрская ГРЭС, Надеждинский металлургический завод, Ново-Иркутская ТЭЦ и многие другие. И сравнительно небольшое – шесть этажей – здание около перекрёстка улиц Советской и Декабрьских Событий в Иркутске, где и поныне располагается управление «Востокэнергомонтажа». Правда, уже не треста, а акционерного общества.

К слову, первый кабинет управляющего «Востокэнергомонтажом» Ножикова располагался в доме №40 на Горького. «К восьмидесятилетию Иркутской области мы намерены установить на этом здании мемориальную доску», – сообщает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия первого губернатора региона. Сегодня это место могло бы стать отправной точкой «Прогулок…», которые завершаются на площадке между «Серым домом», где размещается правительство Иркутской области, и исполнительной дирекцией ПАО «Иркутскэнерго». И это символично, ведь оба этих здания имеют в повествовании если не главенствующую, то крайне важную роль.

Начальник третьего в мире строя

Впрочем, если попытаться охватить все ножиковские места, «Прогулками по старому Иркутску» не ограничишься – придётся устраивать «Поездки по Иркутской области». И для начала прокатиться на Ново-Зиминскую ТЭЦ, о строительстве которой управляющий трестом «Востокэнергомонтаж» Юрий Ножиков говорил в 1980 году в первом интервью региональной газете. «Оборудование поступило, основные блоки смонтированы на фундаменте до сентября, – рассказывал он корреспонденту «Восточно-Сибирской правды» Николаю Волкову. – Дальше дела застопорились. Генподрядчик два месяца не мог проложить троллеи для второго мостового крана. Идём на различные варианты ускорения работ, оказываемся порой впереди строителей, но вытянуть весь объект нам не по плечу. На ТЭЦ заняты десятки организаций. И всем нужен разворот, механизмы и материалы и направляющее дирижёрское руководство генподрядчика. Ведь пуск первого, начального блока любой станции проходит вдвое дольше и быстрее, чем все последующие».

Схожие, пусть и не столь масштабные проблемы существовали тогда и на Ново-Иркутской ТЭЦ, где готовили к сдаче в эксплуатацию четвёртый котёл. Зато агрегаты Усть-Илимской ТЭЦ удалось запустить досрочно, да и установка пятого котла ТЭЦ-7 в Братске была проведена так, как и предполагалось. Так что «Востокэнергомонтаж» действовал успешно. Его руководителю это обеспечило переход в «Братскгэсстрой», чьё начальство в 1984 году по надуманному предлогу – отдельным «нарушениям и недостаткам» при вводе в действие энергетических и производственных мощностей, жилья и объектов соцкультбыта, план по строительству которых был даже перевыполнен, – сняли с должностей через партийный аппарат. Закопырина, которого сменил Ножиков, позднее, кстати, реабилитировали и восстановили в КПСС.

«Когда Юрию Абрамовичу предложили должность руководителя этого предприятия, он поначалу от неё отказывался, – говорит Курин. – Его вызывали на собеседования в Москву, и после долгих увещеваний он согласился. В «Братксгэсстрое», который построил легендарные ГЭС и возводил Норильский горно-обогатительный комбинат, к Ножикову стали присматриваться очень придирчиво. Но через какое-то время признали своим. Показательно, что позднее его одним из первых в стране избрали руководителем крупного строительного предприятия, причём с оглушительным успехом». Но до того глава «Братскгэсстроя», уже удостоенный звания Заслуженного строителя Бурятской АССР, стал лауреатом Государственной премии СССР в области науки и техники. Премию ему присвоили за былые заслуги – строительство Билибинской АЭС на Чукотке в семидесятых.

Из директоров в председатели

 При Ножикове «Братскгэсстрой», среди прочего, включился в масштабную программу создания инфраструктуры на Дальнем Востоке. За три года специальное управление строительства почти в полтора раза увеличило объём выполненных работ. Но после того как оно было преобразовано в государственное производственное объединение, а в начале 1988 года получило право самостоятельно выбирать руководителя, Юрий Абрамович надолго не задержался – в июле последовал переход на должность председателем Иркутского облисполкома. Сотрудники «Братскгэсстроя» выступали против этого – совет директоров предприятия даже направил в ЦК КПСС и Совет министров СССР соответствующую телеграмму. Но ход вещей было не изменить – в июне Иркутский областной совет народных депутатов избрал нового главу исполнительного комитета.

Следующие вехи на волне перестройки и демократизации были очевидными – участие в первых для Советского Союза всеобщих избирательных кампаниях. В 1990 году он одновременно баллотировался в Верховный Совет РСФСР и Иркутский областной совет народных депутатов. В первом случае выдвинул свою кандидатуру по Свердловскому округу №386 в Иркутске и получил 79% голосов, во втором – по избирательному округу №193 в Куйтунском районе, где заручился поддержкой 83,9% избирателей.

Трудно отпускает политика: летом 1990 года полномочия председателя облисполкома истекли. Но кандидатов на этот пост было не так уж и много. Точнее, депутаты областного совета на июньской сессии должны были выбирать: Ножикова или генерального директора агрофирмы «Усолье» Илью Сумарокова. Настал черёд их выступлений перед парламентариями. «Ю. А. Ножикову задавались вопросы об его отношении к суверенитету России, о взгляде на рыночную экономику, на будущее лесной отрасли области и на упразднение обкома народного контроля, – сообщала «Восточно-Сибирская правда». – На все вопросы Ю. А. Ножиков отвечал взвешенно, компетентно и честно. Кажется, ответы претендента на пост зал удовлетворили. На трибуне – И. А. Сумароков. Своё видение выхода из кризисной ситуации он изложил достаточно компетентно. Приоритет был отдан политической стабильности в России, решению жилищной проблемы. Особый упор претендент сделал на выполнение продовольственной программы».

Голосование результатов не дало: незначительного перевеса в пользу Ножикова для того, чтобы утвердить его кандидатуру, оказалось недостаточно. Назначили повторное голосование, по итогам которого он и стал председателем облисполкома. «Было очевидно, что группу депутатов, выдвинувших И. А. Сумарокова, совершенно не интересовала программа своего кандидата, её у него не было, – заключал журналист газеты. – Следовательно, привлекательность И. А. Сумарокова заключается не в предложении конкретных путей развития области, о чём подробно говорил Ю. А. Ножиков, а в чём-то другом».

Указ, которого не было

Сессия Иркутского областного совета отражала то, что происходило в стране – разные политические силы стремились воплотить своё видение развития страны, не особо задумываясь над реальным наполнением своих программ и совершенно не прислушиваясь к оппонентам. Год и два месяца спустя произошел августовский путч. В ночь на 21 августа 1991 года поступила высшая правительственная телеграмма под грифом «Секретно», разосланная председателям министров автономных республик РСФСР и председателям краевых и областных исполкомов: «В целях формирования временной структуры по руководству осуществлением мер по чрезвычайному положению в СССР, организации связи региона с ГКЧП СССР и контроля за ходом выполнения мероприятий, намеченных ГКЧП СССР, образуйте в суточный срок под своим председательством республиканский, краевой (областной) комитет по чрезвычайному положению (РКЧП, ККЧП (ОКЧП), аналогичный ГКЧП СССР. ГКЧП СССР возлагает ответственность за выполнение мероприятий по осуществлению чрезвычайных мер в вашей республике, крае (области) на РКЧП, ККЧП (ОКЧП) и лично вас. Примите все необходимые меры по обеспечению нормальной жизнедеятельности региона». Реакция последовала незамедлительно – президиум и исполнительный комитет Иркутского областного совета народных депутатов принял резолюции о том, чтобы «неукоснительно следовать Конституции РСФСР, законам РСФСР и указам президента РСФСР, объявившим комитет по чрезвычайному положению в СССР антиконституционным».

Путч окончился провалом, страну ждали большие перемены. Указом президента России в сентябре 1991 года Ножиков был назначен главой администрации Иркутской области. Но и с руководителем нового государства человек, выступавший за существенную независимость своего региона, не сошёлся. «Президентский указ об акционировании энергетики предусматривал, что государственный пакет акций «Иркутскэнерго» будет передан в Москву, в РАО «ЕЭС России», – напоминает ведущий «Прогулок…». – Ножиков понимал, что вся экономика Иркутской области держится на низких тарифах, без них она потерпит крах. Он сказал подчинённым: «На всё у нас сил не хватит, но за энергетику будем бороться». И поставил перед собой цель: сделать так, чтобы Москва вопросы развития энергетики и цен на энергию согласовывала с областью».

 Через месяц после выхода указа, в сентябре 1992 года Борис Ельцин пригрозил Ножикову отставкой. А в марте 1993 года принял решение отстранить его от должности вместе с главой Новосибирской области «за нарушение законодательства». В ответ областной совет народных депутатов признал это заявление незаконным и предложил президенту отменить указ «Об ответственности должностных лиц исполнительной власти в Российской Федерации». «24 марта в 16:30 у меня состоялась беседа с премьер-министром Виктором Степановичем Черномырдиным, – через несколько дней рассказывал Ножиков «Восточно-Сибирской правде», – во время которой он сообщил: «Я рассмотрел проект указа о вашем отстранении и документы контрольного управления. Считаю обвинения, выдвинутые против вас, несерьёзными… Я переговорил с президентом, и мы пришли к решению: этого указа не будет. Лично приношу вам свои извинения по поводу случившегося и заявляю, что люди, готовившие эти документы, будут наказаны».

Позднее перед главой администрации Иркутской области извинился и сам Ельцин. А полгода спустя точку в споре вокруг «Иркутскэнерго» поставил Конституционный суд России, принявший решение в пользу региона. Произошло это 10 сентября 1993 года. Конфликт президента и Верховного Совета РФ, через три с небольшим недели вылившийся в расстрел Белого дома, практически достиг кульминации…

Первый избранный в отставке

 С принятием 12 декабря 1993 года Конституции России политическая система изменилась окончательно. 27 марта 1994 года в стране уже по новым правилам проходили выборы глав семи регионов. Юрий Ножиков, баллотировавшийся на пост губернатора Иркутской области, выиграл их, набрав 77,9% голосов избирателей. «Другие претенденты явно отстали: в активе у Бориса Алексеева только 7,9 процента, Анатолия Помигалова – 4,5, – сообщал на страницах «Восточно-Сибирской правды» журналист Юрий Пронин, впоследствии ставший политологом. – Наиболее впечатляет успех Юрия Ножикова в Аларском районе, Тулуне, Черемховском районе, Ангарске и Шелехове. Ложкой дёгтя стали для победителя итоги выборов в Бодайбинском и Мамско-Чуйском районах, хотя и там первенство было за ним».

Положение, в котором оказался только что избранный губернатор Иркутской области, нельзя было назвать простым. Пусть основа региональной экономики, энергетика, была спасена, промышленность находилась в упадке. Долг по заработной плате бюджетникам только увеличивался. Ворох проблем, с которыми пришлось столкнуться главе региона, рос день ото дня. «Он пережил, конечно, самое тяжёлое время и для страны, и для Иркутской области, – заключает Курин. – В 1997 году казалось, что до окончания срока ещё достаточно времени, можно было почивать на лаврах, будучи всенародно любимым. Но для него это было неприемлемо. Юрий Абрамович, приезжая из Москвы, очень переживал, что не решил какой-то вопрос – сменилась генерация управленцев, реалии стали другими».

В таких условиях Ножиков принял решение, требующее, несмотря на кажущуюся привлекательность, немалого мужества: 21 апреля 1997 года объявил об отставке с поста губернатора. Но в общественной жизни региона продолжал принимать участие. Общественность и областные власти в 2012 году ответили установкой памятника первому всенародно избранному губернатору Приангарья.

В вашем браузере отключена поддержка Jasvscript. Работа в таком режиме затруднительна.
Пожалуйста, включите в браузере режим "Javascript - разрешено"!
Если Вы не знаете как это сделать, обратитесь к системному администратору.
Вы используете устаревшую версию браузера.
Отображение страниц сайта с этим браузером проблематична.
Пожалуйста, обновите версию браузера!
Если Вы не знаете как это сделать, обратитесь к системному администратору.